— М-да, как-то не очень. Я видел интерьеры и поинтереснее.

— О как! И где?

— Сказал бы я тебе, но ругаться не хочется.

— Ладно, ясно все с тобой! Ты только Казбеку об этом не говори, а то он так старался. Расстроится еще.

— Да пошел на фиг этот урод! Мне он до лампочки! Главное, чтобы он Женю не тронул. А не то…

— Спокойно, друг! Не бойся, он ее не трогал. У него четкий приказ.

— Что-то раньше этого урода такие мелочи не останавливали.

— Лекс, сейчас другая ситуация. С Центром шутки плохи. Один неверный шаг — и он будет мечтать о смерти. Поверь, я знаю, о чем говорю.

— Да? И как же тогда тебе удалось противостоять этому гребаному Центру?

— А кто сказал, что мне удалось?

— Но ты ведь ушел и теперь за тобой идет охота!

— Понимаешь, тут такая ситуация… Скажем так, мне позволили уйти.

— А вот с этого места поподробнее!

— Хм… Видишь ли, после обращения Тани у меня внутри словно что-то умерло. Боль была такая, что я двигаться не мог. И я транслировал ее через всю сеть. Вот на той стороне и не выдержали. Оборвали мне все потоки, тем самым отсоединив меня от паутины. И я смог уйти. Мне удалось скрыться ото всех, кроме Познышева. Он всегда был рядом. Я чувствовал его в своей голове, слышал слова как будто наяву. И когда он позвал меня той надписью на баннере, я был готов идти не задумываясь. Да, я искренне пытался себя убедить, что это все ради Тани, но теперь понимаю: я бы пошел, даже если бы ее не было. И предал бы вас не моргнув глазом.

— Темыч, ты самый настоящий псих! Надеюсь, ты в курсе?

— Теперь да. Знаешь, я за свою жизнь совершил много ошибок. И самая главная из них — это работа с Познышевым. Я должен был вовремя остановиться, отказаться от его предложения, не слушать лживых обещаний этой твари ученой. Но я поддался, и мир пал по моей вине. Я думал, что делаю благое дело, пытаясь уничтожить так называемую элиту, но в итоге оказался ничем не лучше их. Я так виноват!

— Мы все исправим. Спасем Женю, вернем обратно Таню. И построим новый мир, начнем новую эпоху, где не будет места таким, как Познышев или Марк Северов. Как говорится, свобода, равенство и братство! Сделаем это нашим девизом.

— Ну да, только масонских лозунгов нам не хватало… Но скажи, ты действительно в это веришь? Что мы когда-нибудь сможем создать идеальное государство?

— А почему нет? Сами станем у руля и сделаем все возможное, чтобы человечество больше не совершало ошибок прошлого.

— Наивный. Все равно, даже если мы выживем, и у нас получится начать все сначала, со временем люди забудут о войне и будут жить как раньше. Снова начнут обогащаться за чужой счет, лезть наверх по головам. Такова человеческая природа, и ее не исправить.

— Ты уверен? Меня вроде как вирус подправил. Да и тебя тоже.

— Но других-то нет!

— Значит, их подправим мы! И хватит бурчать! И без тебя тошно. Кстати, ты сказал, что Центр оборвал тебе все потоки, но как тогда ты снова смог влезть в сеть?

— Со временем я создал новые, а сам спрятался за стеной. Другие Иные тоже научились делать такие преграды, но они, в отличие от меня, не могут отделиться от Центра.

— А ты, значит, смог?

— Ты чем слушал? Меня сам Центр отделил! А потом я просто не захотел возвращаться.

— Ты не захотел или они?

— Хм…

— Бля, Темыч! Ты даже вселенское зло умудрился достать так, что оно с радостью от тебя избавилось! Знаешь, заканчивай ты уже со своими лекциями альтернативной истории, а то, как видишь, тебя даже монстры сторонятся!

— Заткнись!

— А то что? Расскажешь мне о французской революции? Или как масоны убили последнего мамонта?

Темыч нахмурился, а я задумался. Друг говорил о стене, но у меня в голове она была сразу. Почему?

— Потому что ты стал таким сам. Тебя не обращал сумасшедший ученый, не ставил на тебе свои эксперименты, не ломал мозговую защиту, чтобы соединить сознание с монстрами. Ты побывал за гранью и вернулся. Я и другие Иные таким похвастаться не можем.

— Темыч, ты что, опять ко мне в голову без спроса залез?

— Нет, это ты сам сейчас в сеть вышел. И кстати, тебя слышал не только я. Так что ты поаккуратнее. А то таким макаром в следующий раз врагам и месторасположение гарнизона откроешь, и во время боя дислокацию войск выдашь!

Я вздрогнул, понимая, что Темыч прав. Теперь мой разум стал открытой книгой для всех тварей вокруг, и я должен был контролировать себя. Иначе могли погибнуть люди. В том числе и Женя.

Пока мы с другом болтали, к нам спустился лифт. Мы быстро вошли в него, и Темыч нажал кнопку сорокового этажа. Там, наверху, нас встретил очередной коридор из тварей, который вел прямо до закрытых стеклянных дверей.

Я глубоко вздохнул и уверенно двинулся вперед, готовясь в любой момент вступить в бой. Однако никто из монстров даже не попытался атаковать. Мы спокойно дошли до дверей, пройдя сквозь которые оказались в просторном холле. Зомби здесь не было, и это не могло не радовать.

— А все-таки Казбек — самонадеянный гад! Ни хера нас не боится! — презрительно фыркнул я.

— Он лучший. Я уже говорил?

— Да. Но знаешь, Темыч, всегда найдется кто-то сильнее. А нас с тобой к тому же двое. Если взять в расчет Женю, то двое с половиной. Нет, с четвертинкой! Так что победа будет за нами!

— Четвертинка. Смешно.

— Да уж. Надеюсь, Женя догадается не лезть в драку. А то потом ее с пола соскребать придется. Как тогда, когда я Владиславу рожу начистил!

— Хм, ты уже и с Владиславом подраться успел. Лекс, сдерживай себя хоть немного! А то так скоро совсем без союзников останешься.

— Ой, все! — усмехнулся я, пародируя Моню, но друг не оценил шутки, поэтому я быстро собрался и серьезным голосом произнес: — Ладно, давай-ка двери, что ли, заблокируем. Так, на всякий случай.